Евгений Мамонтов. Полярник

                                                       Не собьет с пути меня  никто

                                                       Некий Nord моей душою правит

                                                       Он меня в скитаньях не оставит

                                                       Он мне скажет, если что не то….

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                              И.Бунин

Русский человек известный мечтатель, поэтому ему свойственно любить зиму. Зима сковывает не только северные реки, но и практические возможности человека, оставляя полную свободу воображению.

Никогда я не путешествовал так, как в детстве зимой. Без малейшего усилия воли я переносился за тридевять земель, хватало одного взгляда на желтый утренний фонарь, затвердевшую лунку в снегу, пробитую вчера моим же детским сапожком, но теперь отдалившуюся, самостоятельную, будто повзрослевшую за ночь, обогнавшую меня в чем-то.

Не понимаю людей, которые покупают путевки в круиз «Из зимы в лето», вернее слишком понимаю и от этого как-то скучно. Зимой надо ехать в Сибирь, а если ты уже в Сибири, попробуйте забраться еще дальше. Взять и уехать зимой на Шпицберген, вообще на полюс.

Зима дана человеку, чтобы услышать себя. Летом некогда, все отвлекает: девушки в открытых сарафанах, охлажденное пиво – тут себя не услышишь. А зимой идешь, поскальзываясь, одетый тяжело, с красной от ветра рожей, асексуальный как Колобок,   посмотришь на слабое зимнее солнце, отраженное в оконном стекле заваркой вокзального чая и подумаешь что-нибудь такое, например: «Ну вот…» И столько в этом, знаете, всего, что иначе и не выразишь, вся жизнь буквально умещается.

Я лично только потому на Шпицберген и Новую землю зимой не езжу, что живу во Владивостоке. Кто во Владивостоке – тем не надо. Можно делать проще. Я сделал это открытие случайно, что косвенно подтверждает его величие. Гулял как-то зимой по набережной, дай, думаю, по льду похожу на Спортивной гавани. Ну и пошел, кругом тоже гуляют. Взрослые, дети, даже собаки. Дальше, конечно, рыбаки. А я еще дальше пошел. У меня времени много было, и делать нечего. Иду себе, смотрю под ноги. Лед стал ровнее, без торосов и снега. Как паркет. Долго шел, может быть, час. И не оборачивался. А потом поднял глаза и увидел, как впереди солнце садится, круглое, без лучей. И остановился. Я представил себе, что справа, слева и позади меня ничего нет, только лед. Конечно, я бы испугался, если бы так оказалось на самом деле. Но как фантазия это необыкновенно бодрило. Я обернулся и увидел город, неожиданно маленький, далекий и ненастоящий, как изображение на открытке. Я будто бы взглянул на самого себя. Как будто из своего астрального тела смотрел на свое физическое. И чувствовал такую независимость и свободу, такую тишину! Мне стали до смешного далеки мои каждодневные заботы и проблемы. Как я мог этим жить!? Я понял, что я живу не настоящей жизнью. Что я сам не настоящий. Я догадался, зачем отправлялись к полюсу и замерзали там все эти великие экспедиции. Не нужен им полюс был, да и что он, в сущности, такое – географическая точка, абстракция. Они просто хотели добраться до самих себя, отлученные городами, семьями, житейским мороком, от своей свободы и мужской дерзости первопроходца.

Я просто не знал, как мне возвращаться. Может быть, остаться уже здесь и замерзнуть со своей великой свободой или снизойдет на меня полярным сиянием некое мистическое озарение? И вознесусь в его лучах прямо в объятия Абсолюта?

…но, конечно, вернулся, что говорить. Два дня еще жил по-другому. Потом погасло. А потом вообще весна пришла. И забыл совсем, оставил где-то там, на льдине себя самого, настоящего, жил как все. Но как только задуют северные ветра, полетит снег, я улыбаюсь, жду, когда станет лед. А потом иду, волнуясь, а вдруг его, ну то есть – меня там больше нет. Вдруг он ушел куда-то дальше. Как же я тогда один?..